admin Как выглядит чувство вины? Это известно: опущенный взгляд или умоляющий взгляд из-под нахмуренных бровей, легкая хмурость, угрюмость и напряжение на лице, которое сопровождает ожидание приговора за плохое поведение. Человек, особенно еще маленький, выглядит как груда страданий, когда что-то идет не так. Похожие позы принимают и собаки — не удивляет, потому что они бродят по городу, словно дети. Действительно ли они ощущают себя виноватыми? Должны ли мы строить собственную интерпретацию поведения собак на основе поведения людей?
Источник: Shutterstock
Я снова сделал что-то не так.
Возвращение в дом, где была оставлена собака, может вызвать много эмоций. Не только когда любимый воспитанник сходит с ума от радости при виде собственного опекуна. Это происходит и вот тогда, когда, оставшись без присмотра, он инстинктивно приготовил сюрприз. Что на этот раз? Цветы, выкопанные из горшков, и земля по всей гостиной? Еще одну помадку съели? А может, просто кусочек колбасы, вытащенный из бутерброда? Хватит одного взгляда на животное, и вы уже знаете. Виноватый взгляд не оставляет иллюзий — он опять сделал что-то не так.
Собачья совесть? Эксперимент
Когда мы относимся к нашим четвероногим питомцам как к домочадцам, мы предрасположены приписывать им человеческие линии и человеческие эмоции. Правильно ли это? Правда в том, что, не обращая внимания на то, что говорит нам сердце, и даже не обращая внимания на логическую очередность событий (его оставили наедине с сосисками, он проглотил одну в мгновение ока, осознал, что сделал, и ему действительно жаль, вы можете сказать!), собаки не ощущают вины. То, что мы неправильно принимаем за раскаяние, считается выражением абсолютно другого, менее сложного чувства.
Обычного эксперимента, повторенного несколько раз на довольно большой выборке четвероногих животных, оказалось вполне хватит, чтобы огорочить много любителей собак, убежденных в том, что их подопечные обладают полным (хотя и несколько запоздалым) пониманием добра и зла. В ходе исследования животным предоставили возможность… не покоряться. Оставшись без присмотра наедине с вкусным лакомством и запретом “не трогай!”, они то подчинялись команде, то нет. Однако это не самое основное — очень важным было то, что четвероногие опекуны получали разную информацию о поведении собственных питомцев в их отсутствие. И они вызывали у собак конкретно такие, а не иные эмоции. Говоря проще, поведение собак было реакцией на поведение людей, а не результатом размышлений о своём непослушании. Только представьте подобную ситуацию: вы возвращаетесь на кухню, где остались собака и вкусный кусок ветчины. Ни следа ветчины. Кто виноват? Ты знаешь! Только взгляните на эту груду страданий — животное трусит, “стреляя” белками глазных яблок из-под склоненной головы, опустив уши.
Предлагаемые продукты:
Время разочарованностей
Однако то, что мы интерпретируем как признаки вины, в действительности считается симптомами страха собаки перед выговором, абсолютно не связанного с осознанием животным того, что оно сделало что-то не так. Ба, поведение, трактуемое как чувство вины, было более выраженным, когда собака действительно подчинялась, чем когда она нарушала запрет. Этого было вполне хватит, чтобы попечитель настроил себя на неудачу в учебе.
Мы сопоставляем то, что видим, с тем, что знаем. Таким образом, мы приписываем виду “трусящей” собаки эмоцию, связанную с подобным отношением в мире людей — чувство вины. К большому сожалению, применение языка человеческих эмоций для описания того, что ощущает животное, в свете известных исследований и знаний, которыми мы располагаем, считается ошибкой. Что-то оптимистичное в конце? Это правда, что собаки неимоверно сопереживают и великолепно читают человеческие эмоции. Если даже последствием считается наказание за преступление, которого совсем не было.
